Спасибо моим учителям!

«Север в моей крови» – я где-то услышала эту фразу и уверена, что и в моей тоже, ведь я родилась в уникальном месте – городе Игарка Красноярского края, которая стала для меня не просто малой родиной, а настоящим местом силы. Город, который не может вытеснить из моего сердца никакой другой город, где мне приходилось жить. Во многом этой силе в себе я обязана нашим игарским учителям. Большинству из них я никогда не говорила слов благодарности: не умела, не думала, не успела. Хотя они таких слов, безусловно, заслуживают.

Мою первую учительницу Валентину Витальевну Филиппову мы боготворили всем классом. С подружкой-одноклассницей ходили к ней в гости, делили свой новогодний подарок из полиэтиленового мешка с конфетами и маленькой мандаринкой пополам, чтоб подарить его Валентине Витальевне. В 1 классе нам всем в этот пакет положили маленького игрушечного ежика, Валентина Витальевна сказала: «Обязательно храните его все эти десять лет (тогда было 10 классов), я приду и в 10-м и проверю». И я хранила, но Валентина Витальевна не пришла, к тому времени она уже уехала из Игарки навсегда.

Ирина Петровна Баженова была преподавателем кружка «Юный художник» в Доме пионеров, ей было всего 24 года, когда она с нами занималась. Это были занятия, где мы рисовали не котиков и цветочки, а насто- ящие натюрморты. После рисования синей кастрюли на фоне драпировки наши ряды кружковцев поредели. С Ириной Петровной мы придумывали принт для детской ткани, на уроке композиции «путешествовали» в Индию, на переменках болтали, какой будет тогда еще жутко далекий 2000 год, пили чай с конфетами и наряжались в новогодние костюмы. Ирина Петровна не ленилась ходить с нами на лыжах в лес, где она фотографировала нас, и эти «фотки», конечно, абсолютно безвозмездно раздавала нам! После одной такой лыжной прогулки я нарисовала зимний пейзаж, а Ирина Петровна отправила его на краевой конкурс детских рисунков, где он занял второе место. Именно И. П. Баженова посоветовала мне поступать на художественное отделение игар-ской Детской школы искусств.

Помню, что поехала туда на автобусе, там я увидела маленькую женщину с шейным платочком, которая мне почему-то запомнилась. Не ошиблась, она оказалась моей учительницей. В тот день мы нарисовали сангиной осенний букет в глиняном кувшине, но я больше туда ходить не собиралась. Иногда сердце замирает, когда думаю, что та женщина в платочке, Лидия Никитична Мухина, могла же не прийти тогда в школу и не остановить меня, когда я мчалась по школьному переходу из спортзала, и не сказать, что мне надо обязательно учиться. После этого разговора я вернулась в школу искусств, учителя там часто менялись по разным причинам, и поэтому мне повезло поучиться у всех игарских художников. В «художке» в первый год моей учебы было два учителя, и обе Лидии. Лидия Павловна Титова предложила отвезти меня поступать в Одесское художественное училище, у нас даже были куплены билеты, но из-за происшествия с ее сыном поездка сорвалась. Шанс все равно был удивительный, как и сам поступок Лидии Павловны.

И все же самым любимым учителем там стала Галина Сергеевна Черкасова, которая всегда очень тактично относилась к нашим «шедеврам», атмосфера на ее уроках всегда была без формализма, мы ходили с ней на пленэр в речпорт, а потом всей толпой пить чай к ней домой. Особенно интересными были ее уроки истории искусств, ведь мы в Игарке не имели возможности побывать в художественных музеях. Я подолгу рассматривала журнал «Юный художник», наборы открыток с репродукциями картин, и когда уже будучи взрослой побывала в Эрмитаже и Русском музее, Рубенс и Дега, Репин и Суриков не произвели на меня такого впечатления, как те репродукции, увиденные на уроках истории искусств. Позже, когда я еще раз хотела поступать в художественное училище, она абсолютно бесплатно была моим репетитором, а я ходила рисовать к ней домой в маленькую спаленку, где для меня ставился натюрморт. Человек невероятного таланта, тонкого видения природы и человеческой щедрости.

Когда я училась в Игарской средней школе № 7, нашим классным руководителем была учитель русского языка и литературы Татьяна Ивановна Кирпичникова. Позже я узнала, что Татьяна Ивановна родом из Санкт-Петербурга, и тогда мне стало понятно, откуда такая утонченная интеллигентность, сияющая красота, ультрамодная тогда юбка-годе и сережки с рубинами, от которых я не могла оторвать глаз, слушая ее на уроках. Было очень жаль, когда она ушла работать в другую школу.

Нашей «классной» тогда стала Наталья Федоровна Минайчева, учитель музыки, которую знал весь город как профессионала высокого класса. На хор, который она вела, можно было не прийти только в одном случае, – если ты был мертв. Как я была счастлива, когда не прошла «хоровой кастинг», и меня равнодушно отправили на место. Ее распевку про «молодиченьку-невеличеньку» я и сейчас спою, если разбудить среди ночи. Вот так и вижу, как статная, белокурая с красной помадой Наталья Федоровна вытирает пыль с пластинки и устраивает нам настоящий разнос за то, что мы бесчувственно тянем: «Эх, дороги, пыль, да туман…» И это было совсем не обидно, потому что там, в глубине души, каждый понимал, что мы никогда не сможем спеть так, как хочет она. Позже наш страх перед ней сменился искренней любовью и уважением, потому что этот человек оказался настолько понимающим нас, подростков, с таким багажом креатива, благодаря которому она мастерски переделывала наши топорные идеи в блестящие номера, а мы, побеждая на всяческих конкурсах, сами себе удивлялись.

Довелось один год быть студенткой Игарского педагогического училища народов Севера. Здесь педагогом, к которому хотелось бежать на урок, стала Альбина Александровна Галеева. У нее никогда не было скучных лекций, только настоящее профессиональное общение. Альбина Александровна всегда была красивая, сме-ющаяся, легкая, а ее частый вопрос после лекций: «Девочки! Говорите, у кого сегодня что на ужин? Помогите придумать» создавал ту самую домашнюю атмосферу, где учиться всегда легче.

В этом же педучилище вела занятия Людмила Сергеевна Казанская, человек просто космических знаний о Вселенной, которые лились на нас нескончаемым потоком, это было настолько захватывающе и настолько же непонятно тогда. Только через годы я поняла, насколько уникальной была тогда возможность общаться с таким эрудированным человеком. Именно она первая познакомила меня с техникой аппликации из бересты маркетри, которая стала моим увлечением на многие годы.

Благодаря направлению педагогического училища я поступила в Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена в Санкт-Петербурге. Там самое яркое впечатление произвела преподаватель русского языка Нина Владимировна Богдановская, которая считала, что самый важный предмет – это, конечно, русский язык. Она была очень похожа на героиню из «Тихого Дона», высокая, черноволосая и ужасно строгая: «Ну кто тут из Игарки?! Говорят, вы семь пядей во лбу?», – спрашивала она, изгибая черную бровь (слава об игарских студентах докатилась до самой северной столицы).

– Таня, как пишется это слово? – спрашивает Нина Владимировна.

– Вместе, – робко отвечает Таня, моя сокурсница-землячка.

– «Вместе» вы с Сосновской в кино пойдете, а слово пишется слитно!– метко резюмирует Богдановская.

Сейчас, водя уже своих детей в различные студии и кружки, я вижу, как нам повезло в то время, когда педагог из кружка мог легко организовывать поход с ночевкой в палатках, учитель из «художки» угостить нас собственноручно испеченными пирогами, преподаватель училища – принести к поезду дыню. Эти люди не «отбывали время» на своей работе, а проживали ее с нами и для нас. Чувство огромной благодарности и восхищения к этим педагогам – вот, что рождается от этих воспоминаний, ведь без них я была бы каким-то другим человеком.

Е. СОСНОВСКАЯ,
Екатеринбург.